Что мешает российским студентам учиться по мировым стандартам?
О том, к чему готовит школа и в целом общество новые поколения можно понять, изучив трудности, с которыми сталкиваются первокурсники. В 2019 году в одном из самых интересных университетов — Тюменском госуниверситете иностранные профессора проанализировали сильные и слабые стороны студентов при проведении курса «Письмо, мышление, анализ, интерпретация», который сами студенты в шутку называют «реабилитация после ЕГЭ».
Есть много над чем задуматься, самокритично посмотрев в «зеркало», где видны, отнюдь не самые лучшие стороны российского образования. Я обращу внимание на ту сторону, которая касается работы с вопросами.
Во-первых, на поставленные вопросы студенты пытались найти ответ в самом тексте, а, поскольку ответа там не было, то они молчали, боясь совершить ошибку.
Во-вторых, на глубинном уровне у студентов лежит стереотип (базовая учебная установка), что отвечать на вопросы следуют только тогда, когда знаешь «правильный» ответ. А эту «правильность» они пытаются распознать из реакции преподавателей на их ответы, т.е. могут озвучиваться только социально-приемлемые ответы.
В-третьих, социальная привычка не обращать внимание на непонятное в учебном материале или лекции преподавателя. Спросить про непонятное является признаком слабости,
И, наконец, в-четвертых, свою роль студенты видят только в том, чтобы давать ответы, а не ставить вопросы. Лучше всего об этом сказал сам автор Томаш Блушевич, PhD (Гарвард) за что ему отдельная благодарность за наблюдательность и открытость.
«Студент, не уверенный в том, что он правильно понял тему, не поднимет руку и не задаст вопрос. Это еще один психологический барьер, который оказалось очень трудно преодолеть. Преподаватели, имеющие опыт преподавания в иных странах, привыкли полагать, что отсутствие вопросов говорит либо о полном понимании, либо о согласии всех слушателей с представленными аргументами. В случае России это — значимое отсутствие другого типа. Студенты считают, что заданный вопрос — признак слабости, символ пораженчества. Это касается и вопросов на уточнение (когда что-то было неясно), и вопросов на объяснение (когда студенты хотят узнать больше о конкретной проблеме).
В общем, студенты полагают, что роль преподавателя сводится к чтению лекций и задаванию вопросов; а задача учащихся — отвечать на вопросы, если они могут (если не могут — молчать). Если студенты все-таки задают вопросы, то чаще всего это вопросы на уточнение. Очевидно, их не учили задавать вопросы, которые могут развивать дискуссию; к примеру, их вопросы не указывают на непроговоренные допущения и противоречия, заключенные в рассматриваемом аргументе. Студенты не считают, что вопрос может значительно обогатить дискуссию — по крайней мере, так, как это сделает правильный ответ. С точки зрения студентов, ценные высказывания следует представлять в утвердительной манере; их нельзя сформулировать в виде вопроса».
Можно сделать следующий вывод — российские студенты вместо равноправной коммуникации в учебном процессе, принятой в мировых университетах, культивируют иерархический формат отношений (подчиненность преподавателю), что, безусловно, не формирует в них исследователей и лидерские качества. Выявлением и разоформлением негативных базовых учебных установок и нужно заниматься, как минимум, весь первый курс, иначе достичь мировых стандартов не удастся.